Третье


Мягкие холодные ленты сизого дыма замысловато переплетались друг с другом. Совершенно фантастическая, чуждая сознанию деформация казалось, затрагивала не столько ленты, сколько тьму окружающего пространства. Будто создавая линзы, через которые причудливые потоки дыма, становились еще более причудливыми кольцами, спиралями, волнами, а порой вообще приобретали сюрреалистические формы.
Но восхищало другое - та энергия, то стремление, ощущавшееся в тот момент, когда дым вырывался из своей пепельной тюрьмы. Такое свойственно скорее живой материи, безудержной и яростной. Да и вообще, мне всегда казалось что жизнь, плоть и энергия – воплощения хаоса. Они стремятся выплеснуть свою суть во внешний мир. Я видел это стремление во множестве обличий – в щебетании весенних пташек, в грибе-трутовике на стволе могучего дуба, в нежности и грации дикой кошки, тишине и покое северной хвойной рощи, а может быть в изящных и легких движениях медузы в толще морской. Даже в крошечном ярко-красном огоньке божьей коровки посреди капель утренней росы… теперь, через несколько минут, увижу в мрачном сатанинском безумии плоти, яда и гниения, поглотившем всю Землю до краев.
Прибой серых волн в беспокойную морскую грозу – вот что такое жизнь. Тревога, движение, стремление, энергия и желание. Лозунг “Я никому ничего не должен!” – вот что такое жизнь. Цикличность, ритм, холодный покой, машинная точность, “Они придут и накажут!” – вот что такое смерть. И сейчас, глядя на быстрые ленты дыма, я ощущал течение своей жизни. Ощущал, к сожалению, что скоро оно может прерваться.
Я докурил сигарету, и вошел приемный шлюз. Неприятный скрежет двери, мигание мониторов сканеров, всевозможных очистителей, и вот я отрезан от внешнего мира.
Если честно, то сама “машина времени” не произвела на меня сильного впечатления. Кресло, напоминавшее кресло в кабинете стоматолога, только лишь со множеством дополнительных проводков, устройств и кабелей, которые усеивали весь металлический пол. Понятия не имею, как можно разобраться в такой каше. Чувствовалась небрежность, провода были переплетены друг с другом, будто в подпольной лаборатории юного хакера в собственном гараже. Беспорядок, все держится на честном слове и работает кое-как. В углу стоял огромный железный шкаф с множеством лампочек. На серьезный лад настраивали только лишь идеально гладкие серые стены комнаты, герметично закрывающаяся дверь да больничный запах, словно в операционной.
Я стянул ампулы с наркотиком у одной из этих крыс в лабораторных халатах. В путешествие меня полагалось снабдить дозой цианистого калия. Ну на случай если вдруг недружелюбные обитатели того мира все-таки “приду и накажут”, мне подарили вот такое интересное сокровище – шанс быстрой и легкой смерти. Собственно, там ничего не имело большей ценности, кроме как смерть без мучений. Про возвращение назад даже думать было как-то смешно и наивно. Но ведь я никому ничего не должен, верно? Поэтому решил украсть и заменить ампулы. Разве не безумие отправлять меня в такой опасный путь и при этом давать в дорогу не то, что поможет выжить, а наоборот – то, что поможет умереть? Я исправил их ошибку.
Подготовка заняла более часа. Автоматы усаживали меня в кресле, да совсем не так как мне было удобно. Присоединяли проводки с электродами к телу, регулировали зажимы и кольца на кабелях. Комната постепенно наполнялась звуками, механизмы пробуждались, делали свою работу, облепляя меня всевозможными устройствами. Где-то внизу раздался протяжный стон генераторов и в следующую секунду в глазах начало темнеть, тело теряло чувствительность и расслаблялось совсем не по моей воле. Автоматы распыляли в воздухе обезболивающий препарат вперемешку со снотворным. Нормальное человеческое сознание не в состоянии без подготовки перенести такое путешествие. Как выяснилось позже, даже с подготовкой все прошло совсем не идеально. В голове почувствовался звенящий удар, который быстро заполнял собой все внутреннее пространство, перекинулся на мышцы шеи, затем на конечности заставляя дрожать кончики пальцев. Волна холода путешествовала по телу. Чтобы охватить собой все части, ей пришлось пройти несколько раз, захватывая с каждым заходом, все новые и новые участки.
Я услышал собственные полубессознательные стоны, прежде как меня ослепила ярчайшая вспышка…
“Запомни главное! Расстояние между вами не может превышать две сотни метров. Скорее всего, как только ты появишься, этот ублюдок будет в пределах видимости”, - весьма неопрятного и неприятного вида человечек в лабораторном халате с прилизанными до отвращения волосами читал мне инструкцию, а может проповедь. Свою цель в этой вылазке в будущее я узнал еще два дня назад, но он до сих пор повторял на разные лады, что моя миссия невероятно важна и я должен идти на любые жертвы, во имя поставленной задачи. Задача-то это совершенно незамысловата – первому схватить автомат и застрелить собственного брата-близнеца, который, не спросив никого, отправился в ту мрачную реальность, воспользовавшись невнимательностью сотрудников Института и несовершенством распознающего механизма Машины. Как водится, своим поступком, он поставил под угрозу весь эксперимент, а может даже весь наш мир.
- Спокойно, спокойно ребята, - главный инженер прервал идиотскую проповедь лабораторной крысы, - не нагоняй пафоса. Нашему коллеге сейчас и так предстоит опасный путь за пределы этого бренного мира.
В нем чувствовалась сила и спокойная уверенность. Главный Инженер был полной противоположностью истеричному и назойливому Оператору Машины. Вот только, к сожалению, работал я больше с последним и это мне совсем не нравилось.
- Главное, не поддавайся панике. Не буду тебе лишний раз напоминать о важности, об ответственности и прочих вещах…, - голос его мягкий спокойный, проникновенный. Я доверял ему.
- Вы тоже не забывайте, о собственных обязательствах, - ответил я.
- Конечно, непременно. Знаешь ли, не люблю я все эти пустые возвышенные речи. Тошнит меня от них. Но ситуация такая сложилась, что впервые они стали уместными. Судьба может подкинуть всякий сюрприз. Но, на самом деле, наше будущее, твое будущее сейчас в твоих руках. Я знаю, что ты не любишь ответственность, но от нее сейчас не скроешься.
А Оператор был просто в бешенстве, хоть и пытался это тщательно скрывать. Инженер разрушил парой предложений хрупкую конструкцию тревоги и слепого приказа.
“Ты должен его убить!”, - вот еще одна попытка расколоть и подчинить меня посредством страха. Вот и опять на сцену выходит призрак детства под псевдонимом “Ты должен”.
Да, я могу бунтовать. В те времена я больше всего завидовал и ненавидел бунтарей. Завидовал, потому что хотел свободы. Ненавидел, потому что завидовал. Но страх всегда отодвигал ту линию, через которую я мечтал перешагнуть, чтобы оказаться бунтарем среди бунтарей. Сейчас эта линия была прямо передо мной.
--------------------------------------
?)
2- второе
1- первое